Все мы ждали этого почти 20 лет. Ну, хорошо, пусть не все, но поклонники глэм-рока восьмидесятых – совершенно точно. Ждали с того самого момента, как главная «Золушка» хэви-метала выпустила свой последний альбом, а Том Кейфер снова лёг под нож хирурга, надеясь вернуть парализованным голосовым связкам былую подвижность. Если бы в тяжёлой музыке вручали призы из разряда «За верность спорту», думаю, фронтмен Cinderella был бы номинирован не один раз.

Я знаю мало историй про людей, которые с таким трудом пробивают себе дорогу обратно на сцену после того, как врачи уже вынесли неутешительный приговор. Потребовалось почти 20 лет, и вот мы снова можем взять в руки новый диск… пусть пока ещё без надписи «Cinderella», но уже с фотографией Тома и на обложке и четырнадцатью новыми треками внутри. Может быть, и до группы дело дойдёт, ну а пока мы поговорили с Томом о его сольном альбоме “The Way Life Goes” и гастрольном туре, вспомнили самый первый визит «Золушки» в Россию и послушали одну из весёлых историй, которые Том рассказывает со сцены во время своих сольных выступлений.

Кажется, ты только что вернулся из тура. Как всё прошло?

Отлично. Наш тур в поддержку моего сольного альбома начался ещё в феврале, и всё прошло здорово. Мы получаем отличные отзывы как об альбоме, так и о концертах. Так что сейчас у меня небольшой перерыв, но в этом году мы планируем ещё серию концертов.

Только в Америке или, может быть, в Европу тоже заглянете?

Пока что речь идёт только об Америке, но мы надеемся на каком-то этапе пересечь и океан.

Эти концерты были мало похожи на выступления Cinderella. Залы были меньше, зрители могли подойти к сцене буквально вплотную. Как тебе этот новый формат?

Здорово. Так и задумывалось с самого начала. Мы начали тур, когда до выхода пластинки оставалось ещё немало времени, так что сразу решили выбрать небольшие залы, в которых возможен тесный контакт со зрителями, и представить фанам пару песен с этого альбома в более тёплой и дружеской обстановке. Конечно, и кое-какие хиты Cinderella мы тоже сыграли. Мы получили много восторженных отзывов именно об этой уютной атмосфере, так что тур продолжился в том же формате и после выхода альбома. В середину выступления мы обычно вставляли акустическую секцию, а затем возвращались к тому зажигательному тяжёлому року, который люди привыкли видеть в моём исполнении. Концерт получался идеально сбалансированным, и, кажется, зрителям нравилось не меньше, чем нам.

По-моему, песни с твоего сольного альбома как раз очень хорошо подходят для таких маленьких залов. Не уверена, пошли ли они бы на больших аренах…

Не знаю. Не думаю, что стиль музыки на этом альбоме так уж отличается от Cinderella. Там есть и хард-роковые песни, и баллады, и акустика. С Cinderella мы всегда без проблем играли такие песни на самых больших аренах, мы и акустические секции в концерт вставляли, и зрители отлично всё принимали. Иногда получается интересный контраст: только что вы «жгли» настоящим тяжёлым роком и вдруг переключились на что-то более душевное. Это даёт возможность передохнуть перед новым зарядом «высоковольтного» рока. Я всегда считал, что оба этих стиля отлично сочетаются при любых размерах зала.

А как тебе понравилось гастролировать вместе с супругой?

О, просто отлично. Мы продюсировали альбом вместе с ней и Чаком Тёрнером, к тому же она – соавтор многих песен. Иногда она присоединялась ко мне на сцене, и мы пели дуэтом. Её вокал добавляет особой магии нашим песням. Мне безумно понравилось, и фанатам, я надеюсь, тоже.

Здорово. Давай поговорим о твоём альбоме, которого мы ждали без малого 20 лет. Ты всегда верил, что когда-нибудь удастся его выпустить?

Вообще мы создавали этот альбом во многом вслепую. Он предназначался для независимого лейбла, и в это время у меня снова были очень серьезные проблемы с голосом. Так что записывать пластинку было нелегко сразу по многим причинам. Это заняло уйму времени, и мы даже толком не знали, согласится ли какой-нибудь лейбл его издавать. Но, в общем-то, нам было всё равно, потому что альбом мы записывали больше для себя, из любви к музыке. Конечно, в какой-то момент, когда всё начало складываться, мы поняли, что получается хорошая пластинка… То есть, мы надеялись, что так оно и будет, но, работая над записью, мы понятия не имели, что из всего этого в итоге выйдет. (Смеется.) Нам просто хотелось создавать хорошую музыку. Цель была именно такой. Надеюсь, у нас получилось лучше, чем у Six Feet Under!

По-моему, вполне. Скажи, ты прекращаешь писать музыку, если не можешь её исполнять?

Я пишу музыку всегда. Я никогда не мог описать, как мои песни приходят ко мне. Это может случиться в любой момент. Идея просто возникает у меня в голове, и если она меня действительно увлекает, я кидаюсь к первому попавшемуся инструменту и пытаюсь зафиксировать то, что играет у меня в голове. Я всегда писал именно так. Так часто происходит в дороге, многие идеи появляются, когда я сажусь в самолёт или еду за рулём автомобиля. Вдохновение может прийти откуда угодно.

Тогда ты, должно быть, написал кучу песен за эти годы. Сложно было выбрать те, что пошли на альбом?

Я начал писать песни для сольного альбома ещё в середине 90-х, но по той или иной причине запись всё время откладывалась и откладывалась. Так что в 2003 году, когда я, наконец, взялся за создание пластинки, выбирать уже было из чего. Буду откровенен, выбрать те 14 песен, которые в итоге оказались на альбоме, было несложно: они явно выделялись из всего материала, который мы рассматривали. Было достаточно очевидно, по крайней мере, на тот момент, что именно эти песни являются лучшими. Но вообще я довольно давно не переслушивал остальной материал, а там, наверняка, есть и ещё что-то хорошее.