Я собиралась спросить тебя о московском «Фестивале Мира» 1989 года. Ты его помнишь?

Да.

Для многих русских поклонников рока это было знаковое событие, которые мы долгие годы считали жестом доброй воли со стороны Запада, как будто нам протянули руку помощи или что-то в таком духе. Но в последние несколько лет появились и другие мнения, кое-кто теперь думает, что, скорее, западные компании просто хотели нажиться на продаже прав телевизионщикам и выпуске пластинок, а в Россию они приехали только потому, что всё, связанное с СССР, тогда пользовалось огромным спросом. Что ты, как участник тех событий, думаешь обо всём этом? Что ты чувствовал тогда? Был ли этот фестиваль для вас особенным событием, или это был просто очередной концерт?

Все мы просто очень хотели побывать на этом фестивале. Я вспоминаю его как одно из самых значимых и удивительных выступлений в своей карьере. Это была возможность поехать куда-то, где мы никогда не были до того, выступить перед новыми людьми, поделиться с ними своей музыкой. Это событие действительно было выдающимся, а теперь, когда прошли годы, и этот концерт стал считаться знаковым событием, он кажется ещё более особенным. Но и тогда тоже, с самого начала, это не было рядовым мероприятием.

Себастьян Бах недавно сказал, что он «не понимает всей этой ностальгии в нынешней рок-музыке», то есть, что он предпочитает играть новые песни, а не те, что были написаны двадцать лет назад. И в то же время нельзя отрицать, что зрители раз за разом хотят слышать свои любимые хиты двадцатилетней давности. Как ты к этому относишься? Тебе не надоедает каждый раз, выходя на сцену, играть “Nobody’s Fool” и “Shake Me”?

Нет, для меня это не проблема. Эти песни мы играем для фанатов, которые оставались с нами долгие годы, и, в общем-то, создали тот прекрасный мир, в котором мы тогда жили. Так что если мы до сих пор можем выходить на сцену и петь вместе с ними эти песни, что ж, это делает каждый концерт особенным. Наши зрители всегда поддерживали нас, и когда они приходят на наши концерты, мы играем для них и “Nobody’s Fool”, и “Shelter Me”, и “Night Songs”. И благодаря фанатам каждый раз эти песни звучат как будто впервые. Я никогда не устаю от этого. 

Я знаю, ты теперь рассказываешь всякие истории со цены во время концертов. К сожалению, твои российские поклонники не могут их услышать при всём желании. Может быть, ты поделишься какой-нибудь из них хотя бы здесь?

Хм, дай-ка подумать. (Пауза.) Одна из историй, которую я рассказываю на концертах, касается песни “Ask Me Yesterday” с нового альбома. Это пример того, как процесс создания песен может длиться дольше, чем тебе кажется. Изначально “Ask Me Yesterday” написали мы с Джимом Петериком, которого ты, может быть, помнишь по его участию в группах Survivor и The Ides of March. Он отличный композитор, и его авторству принадлежат ещё несколько песен на моём альбоме.

В общем, мы с ним начали работу над “Ask Me Yesterday”, и в результате получилась, как мы полагали, законченная вещь, которая нам нравилась, и, в общем, мы посчитали, что песня готова. Но что-то нам обоим все равно не нравилось, и мы колдовали над песней довольно долго, пока я однажды не сыграл её для Саванны. Я очень уважаю её как композитора, так что спросил: «Вот тут у нас есть классная песня, но что-то в ней, по-моему, не так». Она послушала и сказала: «Да, песня отличная. Но она была бы ещё лучше, будь у неё припев». (Смеётся.) Моя реакция была: «Вау! Мы забыли добавить самую важную часть песни!»

Когда она это сказала, я понял, что она права. Мы с Джимом позвали её на помощь и закончили песню втроём. Саванна добавила отличный припев к тому, что уже было написано, и так песня обрела трёх соавторов. Вот одна из историй, которые я рассказываю зрителям, и обычно она их очень забавляет. Действительно смешно, когда ты думаешь, что у тебя получилась классная вещь, а кто-то заявляет: «Ну, вообще-то, я думаю, можно было сделать и лучше». И ведь именно так и произошло! Процесс творчества может идти настолько по-разному, бывает и вот так. Прошло, наверное, года два с тех пор, как мы с Джимом написали песню и решили, что она готова, а потом я сыграл её Саванне, и она сказала: «Да вы, ребята, ещё не закончили тут».

Спасибо за историю. Какие у тебя теперь планы на будущее? Может быть, запишешь ещё один альбом?

Ну, я стараюсь не заглядывать слишком далеко вперёд. Этот сольный проект для меня – своего рода новое приключение, и оно только началось. В этом году у Cinderella перерыв, потому что в последние пару лет мы очень активно гастролировали. Сейчас я просто получаю удовольствие от того, что делаю, и жду, что принесёт каждый новый день.

А что насчёт будущего Cinderella? Ты несколько раз говорил, что с радостью записал бы ещё один альбом, но не можешь найти подходящий лейбл для этого. Теперь у тебя есть Merovee Records. Ты ими доволен? Там записывались когда-то Sex Pistols.

Сейчас всё их внимание приковано к моему альбому. Они прекрасно работают, по-настоящему ответственно подошли к делу. Я очень уважаю их за

это, потому что, мне кажется, очень важно концентрироваться на том, во что веришь. Они верят в мой альбом и доказали свою уверенность и серьёзное отношение к обязательствам. Так что сейчас они слишком заняты с моим альбомом, и я очень это ценю. Что касается Cinderella… Да мы бы хотели выпустить ещё один альбом, но нам нужна возможность правильно записать его, правильно спродюсировать… На самом деле, в процесс записи ты всегда вкладываешь много эмоций и энергии. 

Не существует точного рецепта, как записать на плёнку все свои чувства, чтобы потом из колонок прозвучало именно то, что ты хочешь услышать. Это тернистый путь, и когда ты его пройдёшь, то хочешь не только иметь возможность с чистой совестью сказать, что всё сделал правильно, но и быть уверенным, что пластинка дойдёт до слушателей. Я думаю, мы должны быть уверены, что лейбл заинтересован в этом не меньше нас, чтобы решиться на такой шаг. И если такая возможность представится, мы её не упустим.

Интервью и перевод с английского - Екатерина Акопова

23 июля 2013 г.

Источник:  HeadBanger.ru